я б/ь ненавижу свою сущность, я ненавижу людей. я снова зарываюсь в ватное одеяло.
голые ветки сухой ёлки ввонзились в кучевые серые облака. чайки и вороны орут и вьются. и это всё, что я увидел через полузанавешенное оконце.
кисель, что принесла баба туся, давно остыл и покрылся желейной пенкой. взять и выпить не находилось сил - руки ломало, а тело шугалось холодка наружи.
я лежал железным столбом. и сердце моё ожирело, и голос осип, став дубовой дверью. данные принадлежности сложили в коробку и обещали никогда не открывать. коробку раздавил местный грузовик.